В числе пропавших (ЛП) - Лаймон Ричард Карл (прочитать книгу .TXT) 📗

Охваченный бешенством, Мертон уперся спиной в стену напротив двери, поднял правую ногу и с силой выбросил ее вперед. Его пятка угодила в дерево возле ручки. Треснув, дверь с грохотом распахнулась, ударившись о заднюю стенку.

Ванная комната была пуста. Через открытое окошко над ванной на Мертона смотрело безжизненное вечернее небо, холодное и темное.

Глава 32. ПРАЗДНИЧНЫЙ УЖИН

- Не желаете коктейль перед ужином? - oфициант, стройный мужчина с длинными прямыми черными волосами, услужливо наклонился.

- Две «Маргариты», - сказал Харни. - Лучше двойные.

Официант повернулся к Пак.

- А вам, леди?

- По одной «Маргарите» на каждого, - ответила она.

- С солью или без?

- С солью, - сказала Пак.

- Без, - ответил Харни.

- Отлично, - oфициант записал заказ. - Сейчас принесу, - сказал он и удалился.

- Этот парень обслуживал нас в прошлый раз, - сказал Харни.

- Ты прав.

- Он забавный.

- Мне нравится.

- Помнишь, Фэй называла его hombre.^[9]

- Да, - Пак попыталась скрыть волнение в голосе.

- Ты уверена, что хочешь побыть здесь?

- Все в порядке.

- Ты уверена?

- Все прекрасно. Все лучше, чем сидеть дома и ждать.

- Мы можем отложить это на другой вечер.

- Другой вечер не будет нашей годовщиной. Я остаюсь. Решено. Как бы то ни было, еще неизвестно, что с ней произошло.

Появился официант с коктейлями на подносе. Он поставил их на стол перед Пак и Харни.

- Сделаете заказ сейчас или чуть позже?

- Мы еще не совсем готовы, - ответил Харни.

- Хорошо.

Официант удалился.

Они подняли стаканы, и Харни произнес тост:

- За мою любимую жену.

- За моего любимого мужа, - ответила она, улыбаясь.

Они чокнулись. Несколько кусочков влажной, крупной соли упали с края стакана Пак в стакан Харни. Еще несколько крошек просыпались на тыльную сторону ее ладони. Вкус «Маргариты» понравился Пак. Как только она сделала пару глотков, Харни провозгласил:

- И за твое импозантное платье.

Она заулыбалась.

- И за тело, которое под ним скрывается.

Она рассмеялась.

Пак приобрела платье специально для этого вечера, чтобы порадовать Харни.

Дома, когда она вышла из ванной комнаты, одетая в это платье, у Харни распахнулись глаза и отвисла челюсть.

- Bay, - только и сказал он.

- Нравится?

Глупо улыбаясь, моргая и качая головой, он произнес:

- Отличная комбинация. А где платье?

- Это и есть платье, дорогой.

- Bay.

- Может, мне надеть что-нибудь другое?

- Нет! - oн пошел к ней.

Она отстранила его рукой.

- Стоять, парень. Можешь смотреть, но не прикасаться. Может быть, позже. После ужина.

- Бессердечная.

- О, да.

Она медленно повернулась перед ним. Тонкое синее платье с открытой спиной спереди держалось на ленте, завязанной на шее. Оно переливалось на Пак, как теплая вода. Пак видела в зеркале, как плотно оно облегает бока, оставляя их обнаженными почти до бедер. При каждом движении руками, из лифа приподнимались краешки ее грудей. Платье опускалось ниже колен и свободно развевалось, медленно протекая по телу, лаская его.

Харни выглядел ошеломленным и довольным.

- Счастливой годовщины, дорогой!

- Да. Ну и ну, - oн покачал головой. - А что под ним?

- Только я.

Он сглотнул и застонал.

- Я так и думал, - oн тихо рассмеялся. - А где твоя пушка?

- Зачем тебе знать?

- Ее нигде не видно. Разве не так?

- Это мои проблемы.

- Дай я посмотрю.

- Я же сказала - ничего не трогать.

- Не хочешь поднять платье?

- Конечно нет, развратник.

Сейчас, когда Пак потягивала свою «Маргариту», Харни поставил стакан.

- Я кое-что должен тебе сказать, - проговорил он.

Его слова напугали ее. У нее все сжалось внутри. Сердце заколотилось.

- Что?

- Только ты не волнуйся, ладно?

Боже мой! Ничего не желаю слышать…

- Что? - повторила, чувствуя слабость и тошноту.

- Она в твоей сумочке.

- Что?

Широкая озорная улыбка появилась на лице Харни.

- Твоя пушка. Она в твоей сумочке.

Пак изумленно посмотрела на него.

- У меня была возможность хорошо тебя рассмотреть. Особенно, когда ты залезала и вылезала из машины. И сейчас я с полной уверенностью могу заявить, что на тебе твоего пистолета нет. А так, как носить его ты обязана, смею предположить, что он находится в твоей сумочке.

- Ты…!

Он рассмеялся.

- Ты до смерти меня напугал.

- Знаю. Я ужасен.

- Все, парень, прекращай.

- Я на это и рассчитывал.

- Если ты не прекратишь…

- Все, ладно. Я просто попытался приободрить тебя, заставить на время забыть о проблемах.

- У тебя получилось. Я подумала, что ты бросаешь меня или хочешь сознаться в измене, или что-то в этом роде.

- Никогда.

- Никогда не говори "никогда".

- Никогда.

После этих слов, Пак вдруг почувствовала, как сжалось горло; на глаза навернулись слезы. Она протянула ему руку через стол. Он взял ее и нежно сжал.

- Я очень тебя люблю, - прошептала она.

- А я и не сомневаюсь.

Она рассмеялась.

- Зануда, - oна попыталась высвободить руку, но он не отпускал.

- Я тоже тебя люблю, - сказал он.

Они смотрели друг другу в глаза. Так как Харни не отпускал ее правую руку, ей пришлось вытереть слезы левой.

- Хотела бы я, чтобы сейчас мы были дома, - сказала она.

- Хочешь уехать?

Пак задумалась на мгновение, потом сказала:

- Лучше не надо. Думаю… нам лучше продолжить и заказать ужин. Мы же зарезервировали столик и все остальное. Кроме того, нам ведь нужно поесть.

- Я тоже так думаю.

- Ресторан добавит нам энергии.

- Точно.

Пак высвободила руку, хлебнула «Маргариты» и взяла одно из двух меню. Просмотрела список напитков, затем перешла к закускам и остановила свой выбор на «Карне асадa»^[10] и «Тостадо чоризо»^[11]. Она представила себе каждое блюдо и подумала, какой у них будет вкус.

Харни, потягивал «Маргариту», явно не собирался читать меню.

- Не хочешь заглянуть в меню? - спросила Пак.

- Я знаю, что мне бы хотелось съесть, - сказал он и многозначительно подвигал бровями.

Пак бросила на него раздраженный взгляд.

- Не груби, дорогой.

- Что значит, «не груби»? Я имел в виду «Энчиладaс»^[12].

- Конечно.

- Я всегда заказываю «Энчиладaс», ты же знаешь. А что будешь ты?

- Свинину, - сказала она.

- О! А сейчас кто грубит?

- Или язык.

- Боже, Пак!

Она опустила глаза в меню.

- Здесь так написано. «Тако де лингва». Это что-то из языка. Разве нет?

- Рискну заказать тебе это.

- Двойную порцию? - спросила она.

- Считаешь, что вышла замуж за идиота? Я знаю, что тебе надо двойного.

- «Кобарде».

- Себе я закажу «Энчиладaс» с сыром.

- Вечно ты заказываешь одно и тоже. Неужели тебе не хочется разнообразия?

- Мне нравится «Энчиладaс». А если мне что-нибудь нравиться, я к этому привязываюсь.

- Это привычка, . сказала Пак.

- Давай не говорить о привычках, - сказал Харни.

- Ты снова становишься грубым.

- Грубым? - oн наклонился вперед и прошептал. - И это говоришь ты, сидящая здесь без трусов.

Она хмуро уткнулась в меню.

- Думаю, закажу язык.

Харни неловко повернулся, осмотрелся вокруг, чтобы убедиться, что никто на них не смотрит, и столкнул свою вилку на пол.

- Ой, не надо, - сказала Пак.

Харни нырнул под стол.

Пак быстро огляделась. Кабинка была закрыта с трех сторон, и никто из сидящих за ближайшими столиками посетителей ничего не мог видеть.

Она подняла платье выше колен, широко расставив ноги и, не спеша, снова сдвинула их.

Через пару секунд Xapни занял свое место. Он слегка покраснел.